читать дальше
глава
Глава 44. 13 ноября, пятница. Часть 2.
Гарри сразу же узнал своих родственников. Что-что, а внешностью его отец явно пошел в семейку матери. Бледная до прозрачности кожа, огромные носы, длинные, как паучьи лапки, пальцы. Через некоторое время юноша готов был признать, что Снейп очень даже ничего, а самому Гарри вообще невозможно повезло с внешностью. Больше всех Принцев портил колючий, ледяной взгляд из-под коротких, ощетинившихся, как ежики, ресниц. Если взорвать лабораторию и вырядить Снейпа в розовое кружевное белье, возможно, он будет смотреть так же. Тонкие, презрительно поджатые губы их тоже не красили, придавая невозможное сходство со стоящей рядом МакГонагалл. Та улыбнулась всего раз, когда в кабинет директора вошли Гарри с отцом, и, Поттер не был в этом уверен, но ему показалось, что Снейп едва заметно улыбнулся ей. Сам юноша бросил ей отрепетированный накануне холодный взгляд, показывая, что все еще злится. Нет, это нужно было придумать, что они со Снейпом любовники! Гарри до сих пор пробирала дрожь, когда он вспоминал о том разговоре в больничном крыле.
Директор выглядел хуже, чем обычно. Вообще в этом году он сильно постарел и выглядел вполне на свои сто двадцать. Поттер его, может быть, и пожалел бы, если бы не знал, сколько всего плохого маг натворил за свою долгую жизнь. Остатки прежнего беззаботного всепрощающего гриффиндорца испарились после просмотра воспоминаний Снейпа. Гарри не мог понять, чего добивался директор. Что-то подсказывало подростку, что старик так действовал не по незнанию, а преследуя какую-то цель. О том, что это была за цель, Гарри даже не собирался думать. Не он первый, не он последний, а мысли директора разгадать пока никому не получилось. Вот и сейчас... В планы Снейпа явно не входило раскрытие их родства, по крайней мере, до субботы, но вмешался директор и профессору пришлось согласиться, несмотря на то, что подготовка как раз запланированного ритуала полностью ложилась на плечи Малфоев. Нет, Поттер не сомневался в их способностях, он скорее боялся за них, хотя Драко и попытался объяснить, что «присутствие Северуса при активации силового треугольника нежелательно». Гарри никогда не был силен в нумерологии, но даже его скудных знаний хватило, чтобы понять, что Малфои попросту берут часть нагрузки, явно лишнюю, на себя, мотивируя это тем, что Снейп слаб магически, что еще больше бесило зельевара.
- Все собрались, - улыбнулся Дамблдор, поднимаясь со своего кресла.
Гарри поежился под двумя удивленными взглядами черных глаз. Снейп сидел спиной к нему, чему юноша даже был рад. С того времени, когда они ушли из профессорской кухни, у мужчины было такое выражение лица, будто бы он собирается от наследства отказываться, а не заявлять на него права.
- А что тут делает Поттер? - брезгливо скривившись, поинтересовался старший Принц, так произнеся фамилию Гарри, что юношу передернуло от отвращения.
« Да, - подумал гриффиндорец, - такое чувство, что все, кроме меня, у кого есть хоть немного крови Принцев, Поттеров ненавидят. Интересно, за что?»
- Мистер Поттер законный претендент на наследство, - пояснил присутствующим низенький адвокат, немного похожий на Флитвика. Вскоре стало понятно, почему.
- Стурджиус Флитвик, - манерно представился коротышка, взобравшись на специально приготовленную для него табуретку и разворачивая огромный свиток пергамента.
Следующие полчаса Гарри не заснул только потому, что перед отходом Снейп напоил его бодрящим зельем. Видимо, профессор неоднократно присутствовал на подобных «посиделках» и прекрасно знал, как скучно будет подростку. Насколько Гарри понял из всего вышесказанного, наследство довольно большое, а проверять их со Снейпом на родство будут заклинанием, потому что специальное зелье можно обмануть, перелив себе кровь возможного родственника.
Когда подошло время самой проверки, Поттер еле держался на ногах от усталости. Зелье потихоньку переставало действовать и единственное, что ему хотелось, это чтобы его отпустили спать. Отец (Гарри улыбнулся: это слово было приятно даже думать) его предупреждал, что четыре ночи бодрствования просто так не пройдут и, рано или поздно, усталость навалится, но Гарри этому не верил. Как оказалось, зря.
Встав рядом со Снейпом, юноша апатично повторил за Дамблдором слова заклинания. Даже эксперт по сличению волшебных слепков не понадобился: ауры отца и сына были идентичны, различаясь только наличием черных пятен в районе сердца и на левой руке.
Тут включился адвокат Поттеров. Наблюдать за перебранкой представителей единственной в Британии волшебной адвокатской конторы было забавно, хотя бы учитывая контраст между крепко сбитым карликом Принцев и долговязым худощавым представителем Поттеров.
Где-то посередине обсуждения в него вклинился Снейп, чуть позже - оба Принца. Гарри наконец-то услышал их имена: Игнатиус и Парлок. Вскоре в кабинете был такой гам, который не под силу было создать всем факультетам, вместе взятым. В кутерьме ему вручили запечатанное письмо, как оказалось, от самых первых его опекунов - Лили и Джеймса. Гарри с каким-то смешанным чувством сидел, прижимая письмо к себе. Читать его в этом гаме казалось ему богохульством.
Дамблдор, хранящий до этого вежливое молчание, блеснув глазами из-под очков, весело кивнул на неприметную дверь в глубине кабинета. На немного задумавшись, Поттер все же поднялся со стула и, замеченный наверняка только Снейпом, в это время выслушивающим что-то ему втолковывающего министерского работника, отступил за указанную директором дверь.
За ней оказалась на удивление тихая и уютная комната с камином, мягким диваном и двумя креслами. Единственное, что нервировало - явное пренебрежение хоть какими-то эстетическими законами. Диван был синим, одно кресло - зеленым, второе - желтым, обшивка стен - золотистой, ковер - бордовым. При этом вся мебель была разной, как и двери, ведущие из помещения куда-то вглубь дамблдоровских покоев. А что это были именно комнаты директора, Гарри не сомневался - больше никто в замке не был способен на такую обстановку, прямо кричащую о очень странном вкусе владельца.
Юноша благоговейно сломал печать и развернул свиток. Он будто бы делился на две половины, до середины буквы были высокими и острыми, будто собирающимися сейчас взлететь или сбежать от взгляда зеленых глаз, вторая же часть была исписана мелким, но понятным, в отличие от первой части, почерком.
Читая письмо, Гарри представлял Джеймса и Лили, как живых, до последней черточки, реснички, родинки... Они знали, они все превосходно знали. Вот только откуда - так и не объясняли. Сначала писал Джеймс. Писал, как они выследили одного из Пожирателей и, восстановив аппарационные координаты убежища Волдеморта, слишком поспешно туда аппарировали, не продумав ситуации. Хотя авроров было много, Волдеморт все же скрылся и большую часть своего ордена тоже вытянул из ловушки. Пленники тоже достались им в большинстве своем мертвыми, но нескольких все же удалось спасти. Тогда же один из авроров обратил внимание на исключительное сходство Джеймса с одной из пленниц. Тогда же они добились от еще живого Гарольда Поттера признания, что тот, опасаясь за семью, отдал дочь, родившуюся сквибом, в маггловскую семью. За наследника семьи, в которой родился сквиб, не вышла бы замуж ни одна разумная ведьма. Как Гарри понял из довольно пространственных рассуждений Джеймса, сквибы рождались в тот момент, когда в семье накапливался настолько огромный потенциал, что его просто невозможно держать в одном человеке без опасений за его здоровье. Природа сама заботится о подобных случаях, блокируя доступ к магии. Потомки двух сквибов - обязательно тоже сквибы, а вот ребенок сквиба и маггла будет магом средней силы. Гарольд не хотел, чтобы на нем чистокровность семьи прервалась и скрыл дочь-сквиба, соврав всем, жене в том числе.
Гарри наконец-то понял рассказы Драко о том, что ему нельзя иметь детей от ведьм и о том, что Люциус очень боялся, что Драко родится сквибом, и о том, почему не состоялась возможная помолвка Драко и Паркинсон.
Знали приемные родители и о настоящем отце Гарри. После смерти их родного ребенка и матери Гарри, Лили прямо загорелась идеей усыновить оставшегося сиротой мальчика, просто до невозможности на них похожего. Единственным препятствием была личность отца. Оказалось, Поттеры и Принцы давно враждовали и, если бы Северуса воспитывал дед, он ненавидел бы Джеймса еще до того, как увидел. Джеймса воспитывали, как он считал, «правильно», на этом и базировалась их взаимная неприязнь.
На мировоззрение мужа очень повлияла Лили. К концу своей части письма он, хотя и под явным влиянием жены, признавал, что Снейп был недостоин такого обращения, как от самого Джеймса и его друзей, так и от его отца. А потом Джеймс... извинялся. Гарри, привыкший к довольно высокомерному, но шутливому тону письма, очень напоминавшему манеру изъясняться младшего Малфоя, даже снял и протер очки, подумав, что ему показалось. Нет, Поттер на самом деле просил прощения. Писал, что будет справедливо, если его род прервется именно на нем, если именно при помощи крови Поттеров род Принцев продлится, писал, что просит Гарри извиниться перед Снейпом...
Часть письма, которую писала Лили, не изобиловала фактами. Кто-то предсказал Поттерам смерть и молодая женщина, казалось, спокойно восприняла новость, заставив мужа написать приемному сыну, чтобы тот, в случае, если их уже не будет в живых и родство со Снейпом всплывет, знал, что к чему. В каждой строчке второй части письма сквозила ничем не прикрытая любовь к сыну. Пусть не своему, но принятому сердцем и душой, как родной. Лили предупреждала, что его отец - Пожиратель Смерти, просила сына остерегаться его, но при этом же писала, что он не плохой, просто он запутался в жизни и, рано или поздно, поймет, что эта дорога ведет к его смерти и моральному разложению. Писала, что когда-то его любила и, при более удачном стечении обстоятельств, Гарри мог быть их общим сыном. И тоже просила прощения. За что, юноша так и не понял.
Когда за ним пришел Дамблдор, Гарри уже несколько раз перечитал письмо. Оно многое разъясняло, но и вызывало новые вопросы. Откуда Поттеры узнали о своей будущей гибели? Почему Гарри был в безопасности в доме Петунии и был ли? Почему он не родился сквибом, или потенциал Снейпа был настолько мал, что разбавил силы матери ровно настолько, чтобы не допустить этого? Если он родился раньше сына Поттеров, то подходит ли он под пророчество?
Юноша вышел на середину кабинета. Люди притихли, обступив его со всех сторон. Гарри понимал, что взломанная печать Поттеров и оставшееся целым после этого письмо - объяснение текущей в нем крови Поттеров.
- Вы должны подписать кое-какие бумаги, - пояснил Флитвик, - если, конечно, Вы согласны с претензиями Вашего отца на титул Лорда Принца и состояние рода, а также признание вашего с ним родства.
Гарри кивнул, потом, задумавшись, что-то спросил шепотом, и, дождавшись ответа от карлика, повернулся к Снейпу.
- Я, Гарри Джеймс Поттер, сын Мари Элен Смитт, урожденной Поттер, от всего рода Поттеров приношу извинения Северусу...
- Тобиасу, - тихонько подсказал адвокат.
- Тобиасу Снейпу!
На лице младшего Принца заиграли желваки. Старший, видимо, имел больший опыт в сдерживании эмоций, поэтому своего недовольства ничем не показал.
- Прошу принять меня в род и разрешить носить фамилию Принц, - закончил Гарри.
Снейп казался растерянным.
- Я согласен, - выдавил он, обращаясь к Гарри, а потом уже спокойнее добавил, повернувшись к адвокатам: - О чем прошу известить всех представителей обоих родов.
- Они все тут, - уведомил его адвокат Поттеров, насколько помнил Гарри, то ли Корнер, то ли Карнер.
- Я не желаю с ними общаться, - презрительно ответил зельевар, ставя размашистые подписи на каких-то документах. Чуть ниже поставил свои гораздо более корявые подписи и Гарри.
- Есть ли к нам еще вопросы? - спросил Снейп, ни к кому лично не обращаясь.
Ответа не последовало, поэтому мужчина вытянул Гарри за руку из кабинета, будто стремясь сбежать от кого-то или чего-то.
- Спасибо, - услышал юноша в полутьме.
- Проф...Северус, я уже, ну, не Поттер? - спросил ничего не понимающий гриффиндорец.
- Нет, им нужно около месяца на улаживание всех вопросов. Вам придет уведомление, после которого сможете считать себя Принцем, - вздохнув, ответил Снейп.
- То есть и Вы пока не Принц?
- Со мной все легче. Я, не смотря на титул, смогу остаться Снейпом, эта фамилия довольно известна в профессиональных кругах и, несмотря на то, что я ее не люблю, мне не выгодно ее менять, - мужчина сделал шаг с движущейся лестницы в коридор, потащив за собой еле двигающего ногами сына.
- У меня есть к Вам несколько вопросов, - пробормотал Гарри, еле успевая за профессором.
- По...Гарри! Неужели Вы не устали? - мужчина так резко остановился, что юноша еле успел затормозить.
- Устал, но... - попытался возразить Поттер.
- Завтра. Все завтра, обещаю, - недовольно ответил Снейп, не спуская глаз с пергамента, который Гарри все еще держал в руках.
Юноша проследил взгляд отца и, на мгновение растерявшись, сунул письмо тому в руку:
- Мне кажется, Вам необходимо это прочитать...
***
Люциус только закончил работу. Как оказалось, кабинет зельеварения был очень удачно расположен. Пришлось только аккуратно удалить часть стены между кабинетом и подсобкой. А потом, после длительного выписывания сваренным Поттером зельем рун и раскладывания по местам драгоценных камней, за которыми пришлось посетить Малфой-менор, оставалось только надеяться, что ближайшие полсуток директору или кому-либо из преподавательского состава не придет в голову зайти именно в этот кабинет. Драко тем временем как раз зарядил хрустальные пирамиды для вершин треугольника. Сам Малфой предпочел бы, как минимум, шестиугольник, а то и круг силы, но собирать людей не было времени. Пока они будут убеждать их, что Поттер не сошел с ума. Пока те будут миллион раз перепроверять расчеты. Пока будет рассчитана правильная расстановка сил... и еще многое и многое, что захотят сделать даже преданные, скорее всего Дамблдору, маги... Волдеморт перешагнет порог силы и сумеет-таки добраться до «гостей» в своем разуме. А это значит, что не только жизнь Гарри, но и жизнь Северуса будет под вопросом. А этого оба Малфоя не могли позволить. Поэтому, пусть и не без споров, на задуманную авантюру согласился Люциус, а потом уже они вдвоем с Северусом, уговорили сыновей.
Когда все было готово, Малфою казалось, что он провел дюжину дуэлей разом. Драко уже давно спал, положив голову на парту, донельзя утомленный, но с довольной улыбкой. Люциус с сожаленьем разбудил сына и отправил его спать, напомнив про восстанавливающее зелье. Тот бросил в его ногу клубок чистой силы и переместился, не слушая ворчания отца. От постоянного нагибания-разгибания нога на самом деле разболелась, но каждая крупица силы сейчас была нужна, и мужчина не был рад такому ее растранжириванию.
Ночевать Люциус отправился в покои Северуса. Это была третья ночь, которую он собирался провести с ним, и блондин надеялся, что не последняя, хотя сам Снейп определенно опасался худшего исхода завтрашнего ритуала.
Утром в четверг поговорить у них не получилось. Точнее, получилось, но не про их отношения. И потом тоже... Они проводили вместе каждую свободную минуту, делая расчеты, придумывая состав зелья и все составляющие ритуала. Северус беспрекословно выдерживал ласки и поцелуи, но сам каждый раз одергивал себя. Малфой бы уже и отступился, не стал бы навязываться, если бы не эмоции зельевара. Ведь Люциус чувствовал, что тому хочется этих прикосновений, что Северус совсем не против находится рядом, что ему приятно засыпать в его объятьях... Впрочем, аристократ бы согласился и на такое поведение друга, лишь бы быть рядом с ним. Хотя он бы согласился и на то, чтобы больше его никогда не видеть, лишь бы он остался жив.
Малфой старался даже не думать про секс с Северусом, что было невероятно сложно, когда тот постоянно находился рядом. Накануне они так устали, что уснули, стоило им добрести до кровати. Сегодня, Люциус был в этом уверен, ситуация повторится вновь. Сам аристократ вообще еле дошел до комнат Снейпа, мечтая о постели, но, стоило ему войти внутрь, сонливость моментально спала. Его накрыло глухим беспросветным отчаянием, тоской и беспомощной злостью.
Северус сидел на диване и апатично смотрел на стену, изредка мигая. Рядом валялся какой-то пергамент. Люциус заволновался: таким ему друга еще не приходилось видеть.
- Можно, - тихо спросил блондин, кивая на свиток.
- Нет, - грустно покачал головой зельевар, - все равно ничего не поймешь. Я...ничего тебе не рассказывал. У тебя тогда было тяжелое время, умер отец, а потом мать, все дела неожиданно стали твоей заботой...
- Твой шестой курс, - согласился с ним Люциус, осторожно обнимая. - Я ведь знал, что с тобой что-то творится. Видел...
- Вот давай только без самобичевания, - Снейп прервал его с каким-то мрачным ехидством. - Я сегодня и так сорвался, затащил Поттера в свои воспоминания... Станешь меня жалеть, я решу, что достоин жалости, тогда не остановишь, - брюнет улыбнулся.
- Ты же знаешь, я всегда выслушаю, - не понимая, зачем, сказал Малфой.
- А смысл? - Северус повернул к нему голову.
- Ты до сих пор для меня загадка, которую я никак не могу разгадать, - пояснил блондин. - Я хочу тебя понять, хочу тебе помочь...
- Пошли спать, помощник, ты и так мне во всем помогаешь, - усмехнулся брюнет, поднимаясь с дивана. - Что ты думаешь на счет бодрящего?
Люциус растерялся, как-то не ожидая от брюнета подобного предложения.
Северус перехватил непонимающий взгляд блондина и иронично поднял брови:
- Люциус, ты же не думаешь, что в, возможно, последнюю свою ночь я собираюсь спать? Особенно, когда в моем распоряжении сам Люциус Малфой?
***
Гарри сидел в гостиной Малфоев и думал. А думать было о чем. Сейчас Гарри являлся наследником Поттеров, Принцев и Блеков. Это были огромные деньги, а завещание Снейп запретил писать. В принципе, странно было бы, если бы Спаситель магического мира, еще не достигнув совершеннолетия, да еще находясь в Хогвартсе, как известно, самом безопасном месте в Британии, и решил заверить завещание. А еще... Гарри жалел, что у него не получилось попрощаться со всеми, кто был ему дорог. Конечно, он оставит воспоминание, в котором сделает это, но ему до ужаса хотелось обнять Гермиону, Рона, сказать все, что наболело, однокурсникам, увидеть улыбку Роз, вернуть Луне подшивку придиры, повидаться с Ремусом, в конце концов! Снейп, Малфой, Тонкс и Люпин под давлением медсестры и директора разделили между собой занятия до конца недели. Так Ремус оказался в Хогвартсе. И так его было гораздо труднее избегать. А избегать приходилось. Оборотень был целиком и полностью человеком Дамблдора. И он волновался за Гарри. Если бы он узнал о готовящейся авантюре, он бы костьми лег, но не дал бы осуществить задуманное.
Из своей комнаты, по детски вытирая глаза кулаками и зевая, вышел Драко, закутанный в длинный халат.
- Что тебя разбудило, - с тревогой спросил Поттер.
- Не что, а кто. Под дверью топчется твой домашний оборотень...извини, профессор Люпин. Если хочешь, могу впустииить, - Малфой снова зевнул, прикрыв рот ладонью.
Гарри вздохнул:
- Давай.
- Ладно, - Драко махнул рукой. - Я спать, закроешь за ним.
Гриффиндорец проводил взглядом любовника и тут же повернулся к входу из коридора:
- Добрый вечер, Ремус.
Мужчина присел рядом:
- Очень надеюсь, что добрый. Я еле пришел в себя от новости, что ты встречаешься с Малфоем, как сегодня узнал, что ты - сын Снейпа...
- Тебя это пугает? - Гарри заглянул в янтарно-карие глаза собеседника.
- Что именно? - мягко спросил тот.
- И то, и другое?
- В общем-то, нет. Я и о том и о другом догадывался, - улыбнулся Ремус, привлекая юношу к себе. - Ты меня прости, я так был занят своими проблемами, что совсем не думал о других.
- Да ничего, - улыбнулся Гарри в ответ. - Хорошо, что я не сын Джеймса, ты догадался, наверно, по запаху...
- Нет, Джеймсом ты пахнешь, ты не пахнешь Лили, зато пахнешь Снейпом. Долгое время я думал, что схожу с ума...Только сегодня, когда Альбус мне все объяснил, я, наконец-то, понял... А Малфоя я от тебя не ожидал. Думал, найдешь кого-нибудь поспокойнее...
- Почему? - непонимающе переспросил Поттер.
- Ты бы видел, как ты на Сириуса смотрел. Красивый был...этого у него не отберешь. Девушки тебя как-то не интересовали никогда. Рассказывал ты исключительно про парней, по Биллу слюни пускал.
Гарри рассмеялся:
- Я и сам не знал, что это было так заметно.
- Не то, чтобы очень, - оборотень растрепал волосы Гарри.
- Это ничего, что я...не Джеймса сын? - с надеждой спросил юноша.
- Честно говоря, мне все равно. Гарри, ты не представляешь, какое ты сокровище, - мужчина тесно прижал к себе парня. - К тому же, ты его племянник.
- Угу, и этим ценен, - нахмурился Поттер.
- Нет, конечно. Я рад, что знаком с тобой, кем бы ты не был: Поттером, Принцем...
- Или Малфоем? - со смехом фыркнул гриффиндорец.
- Ну, это невозможно, разве что они тебя усыновят, - усмехнулся оборотень. - Гарри, ты мне ничего не хочешь рассказать?
- Так нечестно! Это фраза Дамблдора... - притворно надулся брюнет.
- Я у него ее одолжил на вечер, - шутливо ответил оборотень.
- Нет, ничего, с чем я не смог бы справится самостоятельно, - уже серьезнее ответил Гарри.
- Врешь же, я чувствую, - не согласился с ним Люпин.
- Просто не хотел при тебе упоминать Снейпа. Если что, он поможет и Малфои - тоже.
- Кстати, о Малфоях. Гриффиндорцы сказали мне, что тебя уже несколько дней не видно в башне. Ты бы хотя бы изредка появлялся там.
- Обещаю, завтра буду спать в общей спальне, - заверил его Гарри.
- Я очень на это надеюсь, - вздохнул оборотень. - Проводишь меня?
Люпин остановился в дверях:
- Ты точно не хочешь мне ничего рассказать?
Гарри только помотал головой.
Потом он долго стоял и смотрел вслед удаляющемуся по коридору мужчине.